— Ну пойдём, попробуем с ней поговорить, — кивнула она головой в сторону лестницы.

Мы обе поднялись на второй этаж и остановились возле двери с принцессами. Дина постучала.

— Светуль, можно к тебе? — спросила она через дверь.

— Уходите, — услышали мы голос девочки. — Обе. Особенно, Ира.

Дина и я переглянулись, и та лишь пожала плечами.

— Свет, ну давай поговорим. Не будь букой, — позвала её.

— Нет. Уходи. Не хочу тебя видеть.

— Но ты ведь так хотела, чтобы я жила в этом доме. Помнишь?

— Теперь жалею. Уходи, Ира. Ты предательница. Ты предала папу. Я не хочу больше с тобой дружить.

На глаза навернулись слёзы. Это было больно слышать. Я успела привязаться к ней, пусть она мне и не родная. Но теперь она просто берёт и отказывается от меня за то, что я посмела полюбить кого-то, кроме её отца. Утирая солёные дорожки с щёк, побрела в свою комнату. Ещё немного и меня накроет истерика. Я так устала… Я просто больше не могу уже.

Закрыла дверь спальни, плюхнулась на кровать, закрыла лицо руками и дала волю слезам.



35.

Света так и не вышла из комнаты до самого вечера. Еду принимала и зайти ненадолго разрешала только Дине. Ужинать не смогла, сидела за столом, подперев голову руками над дымящейся чашкой чая. Это всё, что в меня сегодня полезло из еды.

Звук открывающейся двери заставил вынырнуть из грустных мыслей. Вернулся домой Артур, чем удивил меня. Давно уже он не приезжал до наступления ночи.

— Ты так рано? — спросила его.

— Хотел побеседовать со Светой. Уехал пораньше.

— Понятно, — уткнулась снова в свою чашку, обхватив её ладонями.

Люблю, когда тепло от горячего чая передаётся и разливается по всему телу. Приятно.

— Так и не стала говорить с тобой? — раздался голос Артура возле меня.

— Нет, — покачала я головой и встретилась с тёмными глазами.

Он пробежался взглядом по моему лицу, заметив, кажется, и следы токсикоза, и следы слёз и грусти.

— Я поговорю сам, — сказал он, отпивая воды из стакана.

Поставил посуду обратно на стол, скинул пиджак и бросил его на спинку стула и направился к лестнице, ведущей наверх. Я последовала за ним. Хотела посмотреть, впустит ли его Света. Артур обернулся, когда понял, что я иду следом.

— Я зайду один, — сказал он мне. — Хочу поговорить с ней наедине.

— Хорошо, — кивнула я. — Хочу просто знать, впустит ли она хотя бы тебя.

— Ладно, — продолжил он свой путь в комнату Светланы.

Мы оба остановились напротив двери девочки. Артур решительно постучал.

— Не хочу никого видеть! — отозвалась недовольно Света.

Её старший брат без церемоний распахнул дверь и вошёл, захлопнув её перед моим носом.

— Я думаю, что разговор со мной придётся потерпеть, — сказал он таким тоном, что возражать мало кому захочется.

— Что ты хочешь, Артур?

Голоса были приглушены толстой дверью, но всё равно слышно было достаточно неплохо, и я решила воспользоваться моментом и просто нагло подслушать, о чём будут говорить мужчина и его сестра.

— Я пришёл поговорить по поводу твоего поведения и того, что ты сегодня увидела.

— Я не хочу общаться с предателями!

— Ты не права, Света, — неожиданно мягко ответил ей Артур, и я удивлённо взметнула брови. Думала, сейчас начнёт давить на неё и приказывать.

— В чём же я не права?

— Раз так вышло, что теперь я твоя семья, тебе придётся прислушиваться ко мне и пытаться понять меня. Я тебя понял, когда ты просила позволить Ире быть с тобой рядом?

— Далеко не сразу.

— Неважно. Но понял же?

— Да.

— А теперь ты пойми меня. Нас с ней.

Света молчала, и Багров тоже какое-то время хранил молчание, видимо, подбирая слова.

— Никто никого не предавал. Просто так вышло. Ты уже взрослая, и понимаешь, что мужчины и женщины, они… Умеют любить и хотят быть вместе. Никто не должен жить один.

— Но как же папа? — в словах девочки звенели слёзы и обида. — Ира не любила папу? Она его обманывала?

Судя по звуку, Артур уселся рядом с сестрой на кровати. Очень жаль, что я только слышу диалог, а не вижу его глаз в этот момент.

— Нет. Ира любила нашего папу. Так же, как и мы с тобой. По-другому, но любила.

— А сейчас она любит тебя! — это прозвучало будто обвинение, и мне снова стало неприятно.

— Да, — не стал отпираться Багров. — Сейчас она любит меня. И мы с ней…вместе. Мы решили это только когда не стало папы. Мы не хотели его предавать, но его больше нет, а нам надо жить дальше. Не думаю, что наш отец был бы рад тому, что такая добрая и красивая девушка доживает век в одиночестве, без защитника рядом. Ты ведь так рада была её возвращению, ты любишь её, правда же?

— А ты? — вдруг спросила Света. — Ты её тоже любишь?

Снова мучительная пауза и новый ответ Артура:

— Да, Света. Я люблю Иру, женюсь на ней и у нас скоро будет ребёнок. Она беременна от меня. Но это не значит, что мы не любили отца и предали его. Просто теперь у нас другая жизнь, без него.

По спине бежали мурашки от его слов, ноги стали ватными. Артур сказал, что любит меня? Боже мой, не могу поверить в это… А вдруг, он сказал это, чтобы просто убедить Свету на злиться на нас?

— Ира ждёт малыша от…тебя? — эта новость шокировала девочку по новой.

Ну зачем так резко? Хотя, какая разница, когда, если она вот так реагирует, то и через время её реакция не поменяется…

— Да, это наш общий ребёнок. А теперь подумай вот о чём: ты любишь Иру, Ира любит тебя. Не надо обижать её и отталкивать. Когда было плохо тебе, она сидела тут сутками, лечила тебя от болезни, жалела тебя, когда ты плакала. Научила тебя танцевать. Нельзя так просто брать и отворачиваться от друзей, даже если они по твоему мнению поступают неправильно. Сначала надо шанс сказать другу и объяснить свои поступки, а потом делать выводы. Наш с Ириной брак никак не оскорбляет памяти папы, потому что это решение принято уже после, и не влияет на вашу с ней дружбу. Ведь это означает, что она теперь будет с нами, с тобой. Разве это не здорово?

Ребёнок молчал. Наверное, ей было непросто взять и смириться с этим. Но она хотя бы уже не топала ногами и не кидала свой портфель. Может быть, она нас всё же услышит…

— Ладно, отдыхай, — сказал Артур. — Не веди себя, как маленький капризный ребёнок. Ты не такая.

Я поняла, что меня сейчас поймают на месте преступления и тихо скользнула к себе в спальню. Через секунду за мной вошёл и Артур.

— Подслушивала, Рыжая?

36.

— Вот ещё, — возмутилась я. — Всё равно через дверь слышно плохо. Что Света сказала?

— Врёшь, — засмеялся он и поймал меня в объятия. — Сама всё слышала.

— Не слышала я ничего!

— Уверена?

— Да.

— Жаль. Там было много интересного.

Всмотрелась в него. Это Артур о признании в любви говорит? Так я ему не верю. Он это сказал для Светы. Как ещё объяснить ей моё нахождение в доме? Не скажет же он ей, что Ира просто классно трахается?

— Сомневаюсь, что мог бы чем-то меня удивить, — съязвила я, позволяя расстегнуть молнию домашней кофточки. — Мне вовсе неинтересно за вами подслушивать!

— Лгунья, — сказал он мне в губы. — Накажу тебя за ложь.

Глубокий поцелуй как всегда выбил почву из-под ног и наполнил тело сумасшедшими эмоциями. Никогда не думала, что от поцелуев можно просто улетать, парить будто в небесах. Его губы всегда немного грубоватые, терпкого вкуса, а лицо царапается щетиной. Руки по хозяйски водят по телу, вжимаясь пальцами в кожу. Артур вовсе не принц, о котором мечтали все девочки в детстве, да и не в детстве тоже… Но мне это нравится. Есть в нём что-то такое дикое и первобытное, что вызывает возбуждение и заставляет хотеть с ним близости. Мой личный опиум… Он будто опоил меня.

Стянул кофту с плеч и бросил её на полу. Целуя шею, расстегнул замок бюстгальтера и нетерпеливо снял и его. Руки мягко сжали грудь и он будто тихо зарычал мне на ушко. Твёрдый член упирался в живот, пока ещё через брюки. Это завело ещё сильнее, и я стала расстегивать ремень и молнию, чтобы скорее перейти к процессу. Выпустила рубашку и принялась за пуговицы. Артур заглянул потемневшим взглядом в мои глаза, наслаждаясь тем, что я сама раздеваю его. Рубашка отправилась на пол, и я провела ладонями по мужественной груди. Пальцы будто даже кололо от удовольствия ощущать его тело так близко и мне ужасно захотелось поцеловать смуглую кожу. Наклонила голову и коснулась губами крепкой груди, стала прокладывать дорожку к шее и уху. Лизнула языком мочку и услышала тихий стон. Артур закрыл глаза, растворяясь в моей ласке и пропустил между пальцев соски, вызвав теперь уже мои стоны. Мужчина наклонил голову и прошёлся языком по одной из чувствительных вершин, вызывая новую лавину желания, потом вобрал сосок в себя, вытягивая его. Тело отвечало влагой, и я ощущала, что нижнее бельё быстро стало мокрым.